Этот факт дает полное основание со всей серьезностью отнестись к первым заявлением южносуданских официальных лиц о ходе голосования. Заместитель генерального секретаря Суданского народно-освободительного движения (СНОД) Анна Итто вчера обнародовала первые итоги. Речь идет об итогах явки избирателей, а не о конечном результате. Последний будет известен только после 15 января с.г. Вообще продление сроков проведения референдума до этой даты лучше всего иллюстрирует инфантильность и неразвитость государственного аппарата в Джубе, а также то, что он пока просто не в состоянии управлять процессами в контролируемых районах в полной мере. Пролонгация процедуры голосования свидетельствует о серьезных проблемах в логистической и организационной инфраструктуре Южного Судана, что важно с точки зрения уже самостоятельного функционирования нового государства.

Та же А.Итто тем не менее полна оптимизма. «Согласно первым данным нашего штаба, в десяти южносуданских штатах на сегодняшний день (12 января с.г.) уже пройдена критическая точка явки. Она составила 2.253.308 избирателей, что составляет более 60% от общего числа зарегистрированных. Это дает основание говорить о том, что референдум состоялся», - заявила она на специальной пресс-конференции. Сомнений в этом нет. Настораживает другое: за пять дней голосования на участки не пришло 40% избирателей, что говорит либо о слабой информационной и организационной проработке вопроса, либо (что более тревожно) – о равнодушии к указанному событию значительной части населения. Посмотрим статистику. Всего количество зарегистрированных составляет 3.932.588 человек. Из них 116 857 проживают на Севере, а 60 219 – за границей. За первые три дня голосования в районе голосования Муники Пайям на участки пришло 37 990 избирателей из 52.900; Джуба Пайям – 37.450 из 53.234; Нимул Пайям – 13707 из 16 660; Пегери Пайям – 9152 из 10992; Мугайи Пайям – 17338 из 18395; Хоум Анд Авей – 4754 из 6221; Садака центр – 2496 из 3440. Отметим неожиданно слабую явку в «благополучной» для СНОД Джубе. Это объясняется либо типичной для африканцев неторопливостью, либо растущей апатией населения и недоверия к «сильным мира сего». Больше верится в последнее, так как столицы в данном случае всегда демонстрируют настроения самой «продвинутой части» населения, которая наблюдает своих лидеров, что называется, «вживую». Для маленькой Джубы это более чем актуально. Это совершенно не относится к эмиграции, которая всегда демонстрирует сильные сепаратистские настроения, благо они никак не влияют на их проживание в несомненно более комфортабельных условиях, нежели на исторической родине. Эмигранты особенно активно отметились в США, Великобритании, Австралии, Египте, Эфиопии, Кении, Уганде. Заметим, что в этом списке нет Израиля, на территории которого проживает большое количество суданских беженцев. Это объясняется тем, что их «львиную долю» составляют выходцы из Дарфура, которые политически ориентированны на одного из «непримиримых» полевых командиров А.Нура. В США же за первые три дня уже проголосовало более 70% представителей южносуданской колонии, и, судя по всему, к концу срока проведения процедуры эта цифра достигнет 100%. В США функционирует более восьми центров для голосования, что показывает лучше всего заинтересованность Вашингтона в этом процессе. На «политической южносуданской периферии» активность тоже возрастает, так как там население более спаяно племенной составляющей. При этом часть штатов вообще «выпало» пока из референдума, что говорит, прежде всего, о каком-то недовольстве местной племенной верхушки.

При этом повторимся, что общие итоги референдума и их «законность» больших сомнений не вызывают. Опасения вызывает дальнейший ход событий. Напомним, что в «спорном» Абъее голосование не проходило, так как Хартум и Джуба не достигли консенсуса по вопросу регистрации кочевников-миссерия. Переговоры на эту тему продолжаются, причем интересно, что со стороны южносуданцев в них принимают участие руководитель южносуданской службы безопасности и министр внутренних дел. Это связано, прежде всего, с недавними столкновениями между миссерия и полицейскими – этническими динка-нгок, в результате которых погибло 23 человека. Знаменательным является и факт того, что оба эти чиновника являются уроженцами Абъея и входят в т.н. «абъейскую мафию», которую возглавляет еще одна важная фигура в южносуданской иерархии, руководитель администрации президента Южного Судана Л. Бийонг. Собственно, эта группировка и является основным препятствием для достижения какого-то внятного компромисса с Хартумом, так как речь идет не просто о территории, а о будущем «нефтяном» благополучии этой группы.

Делегацию южан возглавляет генеральный секретарь СНОД П.Амум. Сам по себе это индикатор того, что все эти переговоры ни к чему не приведут. Трудно припомнить какой-то прогресс на переговорах с северянами с участием генсека СНОД. Наоборот, его «выпускают» прежде всего для того, чтобы как следует «позлить» партнеров. В этой связи перед президентом Южного Судана С.Кииром в настоящее время стоит очень сложная дилемма: либо он идет на компромисс с Хартумом по вопросам Абъея и тем самым теряет очень важных союзников внутри СНОД, либо отдает этот вопрос им на откуп, что чревато возникновением нового очага вооруженного столкновения. Этническая подоплека последнего (миссерия и динка) в заблуждение вводить никого не должна, так как в него автоматически будут втянуты официальные силовики с Севера и Юга. А такая перспектива очень вероятна. Например, по словам того же П.Амума, «в случае не нахождения компромисса в ближайшее время возможно два варианта развития событий: либо Абъей делится в пропорциях, которые установлены Международным арбитражным судом в Гааге, либо С.Киир волевым решением объявляет территорию штата территорией нового государственного образования». Последний вариант означает войну, даже несмотря на то, что «в качестве откупного Хартуму предлагается передача Южного Кордофана».

Последний вариант неприемлем для Хартума, хотя есть все предпосылки для того, что в Вашингтоне и ЕС могут попытаться апробировать вариант «африканского Косово». Но Африка это не Европа, и в этом случае очень сложно будет убедить миссерия его принять, даже в обмен на Южный Кордофан. Еще одно отличие заключается в том, что контролировать ситуацию в Абъее с полной эффективностью США не смогут в силу территории и постоянных кочевых перемещений миссерия. Миссия ООН здесь является плохим помощником, так как наращивание ее контингента потребует титанических финансовых вливаний, на которые штаб-квартира этой организации не готова. «Давить» на Хартум через режим экономических санкций тоже проблематично, так как формально он никакого отношения к возмущению миссерия не имеет, и его войска в столкновениях с большей долей вероятности участвовать не будут. Не надо забывать и «гуманитарный аспект» возможного конфликта, так как в этом случае миссерия будут выступать в роли притесняемого меньшинства (да еще и африканского), что для европейских левых и правозащитников является любимой темой.

Таким образом, нынешний раунд переговоров является в большей мере индульгенцией для международного сообщества. Реальный разговор начнется позже, после подведения итогов референдума и определение нового статуса партнеров. И участвовать в нем будут другие лица. Что заставляет с оптимизмом говорить о прогрессе на этих переговорах? Прежде всего, незаинтересованность основных участников процесса в Хартуме и Джубе в прекращении функционирования нефтяного бизнеса. Это на сегодняшний день основное «светлое пятно» в этом тупике. В этой связи очень важно понять на примере Абъея, насколько важную и определяющую роль в принятии тех или иных политических решений играет именно экономическая составляющая. Или, если хотите, еще раз проверить выводы К.Маркса.

Что вызывает пессимизм? Неготовность руководства Судана к кардинальной перестройке своей экономики и отходу от «нефтяной иглы». Отдача Абъея не вызовет немедленного негативного эффекта в силу монополии Хартума на средства транспортировки углеводородов, но это создаст прецедент для других проблемных территорий. Отдача нефтяных скважин в Абъее очень больно ударит по серьезным представителям суданской элиты, прежде всего высшему составу силовых структур, которые эти скважины контролируют и охраняют. Это недовольство останавливает О.аль-Башира и заставляет его бороться до последнего. Нищая армия на Востоке - это вопрос устойчивости власти, и именно это сейчас решается в переговорах вокруг Абъея. Для «абъейской мафии» ситуация выглядит аналогично, так как потеря нефтяных долларов будет означать ее политическое забвение и, кстати, резкое ослабление позиций динка в СНОД. Как этнический динка С.Киир этого, понятно, допустить не может. Отсюда и ожесточенность на переговорах, и первые жертвы.